Магни. Отрываясь от земли.

В далёкие 80-е Феликс, а тогда ещё просто Феля, уже был крайне заинтересован в изучении электромагнитных сил. В свои пять лет он рьяно выкручивал, выколупливал, выдавливал и вывинчивал маленькие магнитики отовсюду, где только удавалось. В его детском саду все шкафчики, чьи дверцы примыкали к остову с помощью магнитных защёлок, были варварски изувечены. Причём маленькому исследователю всегда удавалось делать это незаметно, правда, не без помощи своих друзей – Олежки и Эдашки. Пока компаньоны следили за появлением воспитательниц, Феличка, с врожденной тщательностью и старательностью, вооружившись папиными отвёртками, выкручивал защёлки и извлекал магниты. Чёрные, прямоугольные, такие гладкие и приятные на ощупь, они доставляли ему невероятное удовольствие.

Разобравшись с одним шкафчиком, ребята прыгали в свои кроватки, которые стояли рядом, и начинали рассматривать «добычу». Свесившись с кровати, Феля выстраивал на гладком деревянном полу, на небольшом расстоянии друг от друга заветные прямоугольнички в прямую цепочку типа паровозика, и, взяв ещё один магнит, осторожно придвигал его к крайнему «вагончику». Делал он это очень медленно, пытаясь уловить то время и расстояние, на которых магнит начинал сильно влиять на соседний так, что последний приходил в движение и начинал «толкать» следующий магнит, и так далее по цепи, что в результате весь паровозик приходил в движение. Феля зачарованно наблюдал за происходящим, ломая голову над тем, почему магниты, визуально не соприкасаясь, оказывают друг на друга такое влияние. И почему, если магнит перевернуть, он начинал не отталкивать соседний, а притягивать. Так, развернув последний магнит, он отцеплял от своего паровозика два «вагона» — тот, последний, и следующий перед ним. Магниты со щелчком слипались. «Разлепив» их, Феля забывал про весь «поезд» и увлечённо начинал исследовать влияние этих двух магнитов друг на друга. То они стремительно притягивались друг к другу, то их с огромным трудом можно было сложить вместе, так как магниты начинали вырываться из рук, пытаясь перевернуться и сложиться притягивающимися гранями.

Олег с Эдиком забирали с пола оставшиеся магниты, чтобы просто пощёлкать, слепляя и разлепляя их. Так они баловались и иногда даже забавы ради кидались ими в стену, где висела металлическая гравюра. Издавая характерный толи «клац!», толи «чпок!», магниты прилеплялись к пластине. Мальчишки тренировались на меткость. Конечно, никакие исследования их не волновали, просто для них всё это было очередным приключением, а Феликс являлся их лучшим другом и практически соседом – дети жили в стоящих рядом пятиэтажках. Он всегда придумывал что-нибудь интересное; вообще говоря, Феликс был негласным главарём в их дружной компании, никогда никого ни в чём не принуждая, а лишь умело заинтересовывая.

Помимо явно выраженных зачатков лидерства, любознательности и недюжей фантазии Феликс обладал еще и потрясающими для мальчика внешними данными. Его темно-русые волосы с медным отливом обрамляли чистое без дефектов кожи лицо. Аккуратные скулы и нос придавали Феле мужественный, но вместе с тем нежный облик. Его губы не пухлые, но и не тонкие, как правило, были немного поджаты, что, по обыкновению, отражало периоды вдумчивых размышлений Феликса. И так как пытливый ум мальчика практически постоянно был полон интересных мыслей, его губы редко можно было видеть в расслабленном состоянии. Зато услышав или увидев действительно что-нибудь приятное, Феликс расплывался в лучезарной улыбке, взгляд его темно-карих глаз становился тёплым и приветливым, а на щечках появлялись красивые ямочки.

Друзья Фели также были не лишены приятной наружности. Эдик, в чьих венах текла греческая и армянская кровь, был наделен весьма характерными для этих наций внешними данными. Выразительные карие глаза с огромными объемными ресницами были истинным украшением его лица, которое можно было бы назвать грубоватым, если бы его не обрамляли нисходящие почти до плеч черные, как смоль, волосы, густые, непослушные и слегка завивающиеся. Волосы смягчали облик мальчика и даже делали довольно крупноватый нос визуально более аккуратным. Эдик был весьма вспыльчив, его густые брови то и дело приподнимались, когда он был возмущен или сердит, а глаза так начинали сверкать, что иногда казалось, что вот-вот и они начнут метать молнии. Однако улыбаясь, ребенок становился самим обаянием. Вообще надо отметить, что сердитый Эдик и веселый Эдик – это было словно два разных мальчика, на столько сильно всегда отражалось настроение на его поведении и облике.

Олег, напротив, почти всегда имел невозмутимое выражение лица, его сложно было чем-либо действительно удивить или рассмешить. Максимум его эмоций сводился к легкой ухмылке и прищуру серых глаз. По обыкновению этот светловолосый мальчик одарял всех таким высокомерным, редким для ребенка его возраста взглядом, что ощутившим его на себе и детям, и взрослым становилось всякий раз довольно неуютно. Однако этот взгляд был непроизвольным, Олег просто всегда так смотрел. Его друзья и родные уже и не обращали на это внимание и даже искренне недоумевали, почему люди, говоря об Олеге, отмечали в нем высокомерие. Помимо серых глаз, юный блондин обладал светлой кожей и очень мягкими, близкими к женственными чертами лица. Но несмотря на скандинавскую внешность, характер у мальчика был отнюдь не нордический. Олег был взбалмошным ребенком, любителем приключений и всегда готовым на любую авантюру. Со свойственной ему внешней невозмутимостью он мог спокойно сказать друзьям: «Вчера по телеку видел рекламу женского белья. Как думаете, кто-нибудь из девочек в старшей группе уже носит лифчик? Предлагаю во время тихого часа пробраться к ним и по-смотреть». Интерес к противоположному полу у Олега возник наверное еще с первым в его жизни вдохом, когда он увидел улыбающиеся лица девушек-студенток медицинского училища, проходивших практику в роддоме в качестве помощниц акушерок. Их улыбки и восхищенные возгласы: «Ах, какой красивый мальчик!», «Какое кукольное личико!», «Надо же какой беленький!» — сразу же заставили новорожденного Олежека забыть о плаче. Надо сказать, что интерес этот всегда был взаимным – как только Олег пошел в детский сад, он сразу стал объектом внимания номер один практически у всех девочек его группы. В парных детских играх у него первого всегда объявлялась партнерша. Играя в ручеек, каждая девочка считала своим долгом выбрать именно Олега и пройти с ним под сводом поднятых детских рук, несмотря на риск получить замечание от воспитательницы, что «вообще-то в группе есть и другие мальчики».

К Феликсу, в отличие от Олега, сильная увлеченность противоположным полом придет несколько позже, в средних классах школы. Интерес к нему девочек из детского сада угасал довольно быстро в связи с его безразличием к их попыткам понравиться. А вот Эдика девочки боялись, потому как тот свою увлеченность ими выражал очень агрессивно. Особенно сильно доставалось всегда самым красивым созданиям прекрасного пола, а Эдику уже в свою очередь всегда доставалось от воспитательницы, которой жаловались обиженные девочки.

Через два года мальчишки пошли в школу. Учёба им давалась легко. Правда вот в тетрадях было грязновато и неразборчиво, так что после каждой проверки учительницей там появлялась надпись «Пиши аккуратней!» Любимыми предметами Фели стали математика и физкультура, а позже, в третьем классе к ним добавилось природоведение, которое и стало фаворитом.

Учитель по этой дисциплине, Михаил Григорьевич, был невероятно добрым, общительным человеком, с живым проницательным взглядом. Этот пятидесятилетний мужчина среднего роста и комплекции являл собой образец опрятности, тактичности и остроумия. Его седые волосы всегда были аккуратно уложены назад, на островатом носу ловко сидели небольшие прямоугольные очки в золотой оправе, лицо было тщательно выбрито и приятно пахло лосьоном. Замечательный семьянин и собеседник, он прекрасно понимал психологию детей, замечая каждое рвение с их стороны, и старался привить им любовь к познанию окружающего мира. Довольно часто он проводил внеклассные занятия, препровождая время с детьми где-нибудь в роще или зоопарке. Он учил их ориентированию в незнакомой местности, как по мху определять положения севера, как с помощью солнца узнать который час и как пользоваться компасом.

Феликс просто обожал эти занятия, своего учителя, но больше всего он обожал компас. Оказывается, у его планеты есть такое же свойство, как и у магнитов, и она взаимодействует со стрелкой компаса. Феликс поделился своими наблюдениями за магнитами с Михаилом Григорьевичем, и тот, немало удивившись такому увлечению, рассказал мальчику о существовании раздела некоторой очень интересной науки, физики, который посвящён исследованию электромагнитной природе вещества.

— Михаил Григорьевич, а когда мы будем учить физику?
— Начиная с седьмого класса, а к изучению данного раздела мы притупим не раньше девятого.
— Но это же так не скоро!
— Понимаю твоё желание, но это регламентировано в учебных планах. Но ты же можешь заниматься самостоятельно, а я буду тебе помогать. Согласен?
— Конечно, согласен.

В эту же осень на свой день рожденья Феликс попросил у мамы и папы в качестве подарка компас. Родители Феликса не удивились его просьбе, им было известно об увлечении сына. Он даже не скрыл от них своих шалостей в детском саду. Родители тогда не стали ругать своего ребёнка, а лишь объяснили ему, что брать чужие вещи без разрешения плохо. Папе Фели пришлось подарить детсаду дверные задвижки для всех шкафчиков, потому что к моменту выпускного Феликса в садике не было ни одного с запирающимися дверцами. Так как вся комната их сына была усыпана магнитами и различными поделками из них, родители Феликса иронично называли её местом магнитной аномалии.

— Сынок, вот подарим мы тебе компас, а он ведь работать у тебя в комнате не будет, его зашкалит.
— Но, папа, компас мне нужен не для того, чтобы с ним сидеть в комнате. Я хочу заниматься ориентированием, — и тут Феликс замечал улыбки родителей и обижался. – Вы смеётесь надо мной?
— Нет, Феличка, что ты. Мы с папой очень рады твоему увлечению.

Позже с друзьями он исследует вдоль и поперёк рощу с помощью своего компаса, и в течение пяти лет будет изучать проблему магнетизма в доступных его пониманию источниках литературы. А сейчас Феликс пришёл в школьную библиотеку и попросил учебник по физике за девятый класс. Библиотекарь несколько удивилась:

— У тебя есть старший брат или сестра?
— Нет, только младшая сестрёнка.
— Тогда зачем тебе этот учебник?
— Интересно почитать.

Феликсу не терпелось приступить к прочтению и, не доходя до дома, он сел на лавочку на аллее и открыл учебник сразу аж на 138-й странице, где был параграф № 43 «Магнитное поле и его графическое изображение». Единственным, что смог осилить прочитать Феликс, было лишь то, что согласно гипотезе Ампера (наверное, какого-то очень умного учёного) в атомах и молекулах вещества в результате движения электронов возникают кольцевые токи и что в магнитах (в его любимых прямоугольничках) эти кольцевые токи ориентированы одинаково. Поэтому магнитные поля, образующиеся вокруг каждого такого тока, имеют одинаковые направления. Эти поля усиливают друг друга, создавая поле внутри и вокруг магнита. Остальное в виду огромного количества незнакомых терминов не было доступно Фелиному пониманию. Но и этого было достаточно, чтобы он погрузился в размышления. «Значит, вокруг магнита есть магнитное поле, просто его не видно, поэтому, когда я придвигал магнит к другому, то на определённом расстоянии магнитное поле одного магнита начинало касаться, то есть воздействовать, на магнитное поле другого магнита, то есть первое магнитное поле стало толкать второе и если бы они были бы видимыми, то я бы увидел касание и тогда было бы понятно, почему второй магнит начинает двигаться. Так с этим вроде бы разобрались. Дальше… в магнитах есть какие-то штуки, которые называются электронами, и они там внутри двигаются-двигаются и формируют кольцевые токи, вокруг которых, в свою очередь, появляется магнитное поле». Придя домой, Феля спросил у мамы:

— Мам, а в розетке ток, да?
— Да, поэтому не лазай туда ничем. Понял?
— Понял. Холодильник начинает работать, когда мы суём вилку в розетку. Этот ток по кабелю поступает в холодильник, как бензин по шлангу в бензобак?
— Да, Феля.
— Получается, что ток является невидимым топливом для холодильника?
— Да и для всех других предметов, работающих на электричестве.
— А когда мы на природу берём магнитофон, мы ведь вынимаем из него шнур и засовываем батарейки. Я понял! Батарейки – это канистры для хранения тока. Поэтому, когда он расходуется, мы выбрасываем батарейки.

Всю ночь Феликс, не смыкая глаз, обдумывал свалившиеся на него мысли. «Если батарейка – канистра, то почему после исчерпания тока мы её выбрасываем, когда можно заправить? Папа ведь пользуется одной канистрой уже три года, время от времени заливая её бензином. Можно ведь всовывать в батарейку каким-нибудь образом кабель, как в холодильник, а вилку на другом конце кабеля – в розетку. И почему, когда я расколол магнит, никаких электронов не увидел, не говоря уже о том, чтобы они куда-то двигались. Наверное, они очень маленькие или невидимые, как магнитное поле. Точно, раз за пределами магнита не видно поля, то и внутри, наверное, тоже».

Утром, доедая бутерброд с колбасой по дороге, Феликс шёл в школу. Ему не терпелось поделиться своими мыслями с Михаилом Григорьевичем. После уроков Феля зашёл к нему в подсобку и рассказал о прочитанном и эксперименте с магнитом.

— Феликс, просто поразительно! Ты словно чувствуешь физику окружающих тебя предметов. Но в силу непросвещенности ты не можешь понять, что ты знаешь. Тебе необходимо методично, шаг за шагом начинать изучение магнетизма, не со 138-й, а с первой страницы учебника? не за девятый, а за седьмой класс, с простейших физических понятий и законов. Понимаешь?
— Да, но я вас прошу, попытайтесь мне объяснить, что такое электрон.
— Хорошо, буду апеллировать знакомыми тебе словами. Вот ответь, из чего ты состоишь?
— В смысле, части тела?
— Ну, допустим, начнём с них.
— Хорошо. Голова, руки, но…
— Стоп. Достаточно. Возьмём голову. Из чего, по-твоему, она состоит?
— Кожа, кости, язык, мозг…
— Стоп. Теперь мозг.
— А я не знаю, из чего состоит мой мозг.
— Мозг состоит из нервных клеток – нейронов, клетки состоят из молекул, молекулы – из атомов, а атомы, в свою очередь, состоят из нейтронов, протонов и электронов. Электрон – это основа из основ. Всё, что ты видишь, да и не видишь тоже, состоит из электронов. Для того чтобы ты понял всю незначительность размеров электрона, я покажу тебе клетку. Сейчас ко мне на урок во вторую смену придут шестиклассники. Я подготовил для них препараты. Вот, с моим микроскопом ты уже знаком, а это – кожица от лука. Взгляни в окуляр.
— Ой, прямоугольнички!
— Это клетки под увеличением в двести раз. А теперь представь, что клетка – это наша планета. Так вот песчинка – это тогда и есть электрон.
— Такой маленький. Просто в голове не укладывается. Естественно, я их не мог увидеть.

Михаил Григорьевич стал неторопливо объяснять Фели, как важно начинать структурировано и систематично мыслить.

— Чтобы понять что-то сложное, необходимо разобраться с простым, чтобы не пришлось изобретать велосипед.
— А причём здесь велосипед?
— Так принято называть бессмысленное повторное изобретение, то есть изобретение того, что было уже изобретено до тебя. Я сейчас имею в виду твою идею о зарядке батарейки. Зарядное устройство уже изобретено и повсеместно применяется.
— Правда?
— Да, но это очень здорово, что ты сам до такого додумался.

Продолжение можно будет прочитать в печатной книге.