Пора вспомнить

Джей раздраженно хлопнул за собой дверь, зайдя в кабинет. Но нет, детский плач был слышен даже здесь. Сильная головная боль мучила мужчину еще с обеденного перерыва, а обезболивающее, выпитое часом ранее, не торопилось действовать. Виски пульсировали, и периодически где-то глубоко внутри накрывало тысячами микроударов по нервным окончаниям, заставляя вздрагивать все тело. «Да когда ж ты уже заткнешься», — мысленно обратился Джей к своему сыну, услышав, как тот затянул свой плач в детской еще громче. Мало того, что малец умудрился столкнуть горшок с фикусом на пол с подоконника и вынудил включать мерзко гудящий пылесос, чтобы убрать рассыпанную по паркету землю, так еще и развылся, как сирена, после того как отхватил отцовских оплеух за свою проделку.

Джей сел за компьютер и попытался поработать над бухгалтерским отчетом. Через какое-то время выпитое лекарство начало действовать, а нью-эйдж, играющий в наушниках, отвлек от всхлипываний ребенка. Рабочий процесс ускорился и в тот момент, когда Джей уже был готов позабыть о случившемся с сыном инциденте и полностью раствориться в подготовке к закрытию финансового года, он услышал звон бьющегося стекла, доносящийся из гостиной. «Да твою ж мать!», — зло воскликнул мужчина, подскочив со стула. «Ну все, это последняя капля на сегодня, Кью!», — заорал Джей еще из дверного проема гостинной своему пятилетнему сыну. На полу перед посудным шкафом сверкало битое стекло, а в полке с остатками винтажного чайного сервиза лежал футбольный мяч.

— Я говорил тебе играть в мяч только на улице?! Говорил?!
— Но ты не идешь со мной на улицу! А одного играть тоже не пускаешь! – прокричал Кью в ответ отцу.
— И что? Это повод разносить квартиру в хлам?
— Пап, ты чего делаешь? Ты же обещал! – глаза ребенка округлились в ужасе, когда он увидел, что отец пытается доставать ремень из брюк.
— Ты тоже обещал не играть мячом в квартире! Ты нарушил обещание, и я теперь нарушу! Может, после этого начнешь себя вести нормально!
— Пап, не надо! Я больше не буду! – крик ребенка сорвался в плач.
— Хватит ныть! — кричал Джей, звеня металлической пряжкой, чувствуя, как его виски снова начинает давить.

Он хлестал сына ремнем, и хватал его за руки, которыми ребенок отчаянно пытался прикрывать свой зад.

— Убери руки, дурень! Без пальцев останешься!
— Папа, хватит! Пожалуйста! – в слезах повторял как мантру Кью.

Выплеснув гнев на сына, Джей отволок за руку Кью в детскую. «Не смей заходить в гостиную, пока я там не приберу стекло!», — рявкнул мужчина и вышел из комнаты, оставив Кью трясущимся и всхлипывающим, закрывающим ладонями лицо. Мужчина вернулся в кабинет и устало бросил ремень на диван. Он прислушался к звукам из детской, но было тихо. «Да неужели подействовало?» — хмыкнул Джей и вернулся к компьютеру.

Время пролетело незаметно и к моменту, когда с работы вернулась жена, Джей не успел закончить отчет и прибрать в гостиной. Увидев стекло и мяч, сразу поняв, что произошло, женщина молча принялась наводить порядок.

Закончив с отчетом за полночь, Джей съел холодный ужин, одиноко дожидавшийся его на столе, и не в силах принять душ, отправился в спальню.

— Не трогай меня, — услышал мужчина, когда попытался под одеялом прижаться к своей жене.
— Что такое?
— Не смей его больше бить!
— А как его еще воспитать?
— Ему не воспитание нужно, а твое внимание! Какого хрена ты взялся за эту отчетность, когда ты в отпуске! Всех денег не заработать, Джей! Ты ведь ему обещал играть с ним в отпуске, — в полголоса, чтобы не разбудить спящего сына отчитывала женщина своего мужа.
— Я не мог не взяться за отчет. Ты не знаешь всей ситуации!
— Да насрать мне на эту ситуацию! Ты ломаешь психику моему ребенку!
— На минуточку, он и мой ребенок. И от отцовского ремня еще никто не умирал. Меня тоже били в детстве!
— А вот это и заметно! Садистом вырос! Гробишь мне сына!
— Человека из него делаю, дура.
— Ага, несчастного человека. Думаешь, он тебе потом спасибо за это скажет? Да он каждый твой удар и каждую свою слезинку на всю жизнь запомнит!
— Ой, перестань уже! Меня, знаешь, как гоняли, и ничего, не умер. И даже благодарен отцу всю жизнь был.
— Ну-ну.. так это ты в знак благодарности даже на его похороны не поехал?
— Ты знаешь, почему я не поехал.
— Это за уши притянутая полная хрень, командировка, в которой не было абсолютно никакой необходимости.
— Так, все, я устал от этого бреда. Буду спать.
— Угу.

«Быстро же ты позабыл, что чувствовал, когда был ребенком, свои молитвы и обещания Богу. Пора вспомнить», — тихо сказал ангел-хранитель, глядя на спящего Джея.

Новое утро практически ничем не отличалось от предыдущего — завтрак под какофонию звуков из двух телефонов и одного планшета и проводы жены в коридоре на работу. Проходя мимо детской, Джей увидел через открытую дверь, что сына там не было. В гостиной его тоже не оказалось. В возникшем чувстве тревоги, мужчина поспешил в кабинет.

— Ты что делаешь?! – воскликнул Джей, увидев, что Кью сидит в его стуле и нажимает кнопки клавиатуры.
— Тебе помогаю.

Мужчина облегченно вздохнул, увидев, что на мониторе висел экран блокировки, и в поле для ввода пароля было немыслимое количество набранных символов.

— Вставай и иди, поиграй.
— Я не хочу!
— Давай, вставай уже, — чуть повысил голос Джей и дал сыну небольшой подзатыльник.

В это же мгновение мужчина почувствовал тупую боль в затылке, настолько неожиданную, что тело даже дернуло вперед, словно его толкнули сзади. «Ну нет, только не мигрень снова», — расстроился Джей.

— Давай я тебе помогу, и мы пойдем, поиграем в футбол на площадке, — нехотя вставая со стула, предложил Кью.
— Ты ничем мне не можешь помочь, ты только все усложняешь, — раздраженно сказал Джей.
— Не правда.
— Правда-правда. Иди, дай мне поработать, мы потом обязательно погоняем в мяч.
— Нет. Ты не будешь со мной играть.
— Буду.
— Ты врун…
— Что?
— Ты врун!
— Да как ты смеешь, щенок! А ну пошел вон отсюда! Оскорблять он мне тут еще будет!

Джей одной рукой схватил за воротник футболку-поло сына и потащил его к выходу из кабинета. Вытолкнув Кью в коридор, Джей еле успел захлопнуть дверь, как его самого бросило назад, и он упал на пол. Во все глаза таращась на дверь, в догадках, что же произошло, мужчина медленно и аккуратно поднялся на ноги. «Что за чертовщина?», — подумал Джей, озадаченно потирая поясницу. Он присел на стул, и тут же его окатило волной сильнейшей обиды. Она буквально душила его до слез.

Протирая мокрые глаза и сглатывая слюну сквозь болючий ком, Джей пытался понять причины своих ощущений, и вместо их обнаружения окунулся в воспоминания, когда абсолютно такое же чувство обиды мешало ему вздохнуть полной грудью и проморгаться от слез.

Ему тогда было, кажется, семь-восемь лет, он точно не помнил. Шли весенние каникулы в первом или втором классе, и они с отцом отдыхали в большом загородном доме армейского друга отца Джея. С собой были взяты удочки, ведь Джей-старший обещал своему сыну порыбачить там с лодки на озере. После первых трех дней пребывания мальчику стало понятно, что дальше бильярдной, бара и бани его отец с другом не выдвинутся. Джею было досадно, он так ждал каникул и перед поездкой каждый вечер перебирал набор крючков, поплавков и баночек с наживкой. В своих мечтах он видел себя и отца с удачным уловом, счастливыми, поздравляющими друг друга, и конечно, он собирался похвастать потом своим дворовым друзьям. Но единственной радостью мальчика в гостях был большой лохматый сторожевой пес, которого он пытался обучать командам. Выходить за пределы большой ограды вокруг участка с домом, ему было строго запрещено. На четвертый день мальчику пришла в голову идея спрятать бильярдные шары, чтобы отвлечь отца от игры. Он планировал притвориться, что он не знает, где они, и всем вместе потом их искать. Это стало бы хоть каким-то совместным приключением. Джей за несколько заходов вынес шары в карманах одежды и спрятал за кустами самшита в саду. Заметив, что отец с другом направляется в бильярдную, мальчик сел с комиксом на диван в холле и стал ждать, что будет, когда они кинутся пропажи. «Джей, ты случайно не брал шары?», — послышался громкий голос отца из бильярдной через какое-то время. В этот же момент Джей увидел через панорамное окно холла сторожевого пса, который нес в зубах один из шаров. Мальчик пулей вылетел во двор. А через пару минут из дома вышли и мужчины, разыскивая мальчика, и увидели, как тот пытается вырвать шар из зубов пса.

— Джей, какого хрена ты играешь с собакой шарами! Он же их испортит! Ты представляешь, сколько они стоят!
— Я не играю, я пытаюсь у него отнять шар.
— А зачем ты его дал ему?
— Я не давал, он сам взял.
— Ты лжешь, Джей, пес не заходит в дом, тем более в закрытую бильярдную! – рассержено воскликнул друг отца.
— Он взял шар в моем секретном месте. Я спрятал туда шары, — сознался мальчик.
— Какого хрена, Джей, ты это сделал? Мы ведь играем ими каждый день! – глаза Джея-старшего метали молнии.
— Вот поэтому и взял, — буркнул мальчик, которому, наконец, удалось отнять шар у пса.
— Дай сюда! Где остальные?
— Сейчас принесу, — с печалью в голосе ответил Джей.

Мальчик забежал за кусты самшита и с ужасом увидел, что шаров там не было. Джей помчался по двору в поисках шаров, но найти их не смог. Пес мог закопать их где угодно, а придомовой участок был слишком большой, и значительная часть почвы на нем была недавно разрыхленной в связи с весенними посадками цветов и саженцев. Джей рассказал отцу все, как есть. Тот молча снял ремень и отхлестал сына. На глазах у своего друга, которому пообещал купить новый набор шаров. Затем он велел Джею собирать вещи, чтобы поехать домой. Поднявшись в свою комнату, Джей упал на кровать лицом в подушку и разрыдался.

Теперь, спустя двадцать пять лет, Джей заново прожил этот момент. Глядя в монитор сквозь пелену слез, он медленно и глубоко дышал, пытаясь прийти в норму. «Да уж», — сказал мужчина вслух севшим голосом. Откашлявшись и просморкавшись, он промокнул тыльной стороной ладони слезы и ввел пароль блокировки. В этот раз рабочий процесс почему-то не хотел идти совсем. Пальцы постоянно проскакивали не по тем клавишам, а курсор мыши жил своей жизнью, не давая нормально редактировать документ.

«Тук-тук-тук», — словно удары по большому барабану прозвучали на всю квартиру. Кью набивал мячом об пол. Джей зашел в его комнату и молча забрал мяч.

— Ты мешаешь не только мне, но и соседям», — устало сказал мужчина сыну.

Не успел он выйти за дверь, раздался новый стук и Джей обернулся.

— Ты издеваешься?
— Я играю.
— Нет, ты специально это делаешь! – зло проговорил Джей и забрал у сына теннисный мяч.
— У меня есть еще!
— Дай их сюда все.
— Не дам!

Кью подошел к стеллажу и заслонил его собой. В сердцах Джей швырнул в коридор футбольный и теннисный мячи и попытался оттолкнуть ребенка от шкафа в плечо. В ту же секунду мужчина буквально отлетел к стене напротив и больно ударился об нее плечом и головой.

— Ты че творишь! – зарычал он на сына, не поняв, что произошло, и решив, что это Кью каким-то образом его оттолкнул на противоходе.

Джей подлетел к ребенку, который, стоя у другой стены, потирал свое плечо, и ударил его наотмашь по голове. «Сссука!», — взвыл мужчина от боли. Он своими собственными ушами слышал треск, с которым обрушился на его голову незримый удар. Это было чертовски больно до помутнения в глазах. Его затрясло от ужаса, пронизывающий страх окутал его, а к горлу подступила тошнота. Чувства неприязни, презрения и ненависти захлестнули его вместе с потоком слез. Это было прескверное состояние, от которого не хотелось жить. Джей взглянул на сына. Его глаза, наполненные слезами и ненавистью, смотрели в упор. В уме Джея мелькнула странная догадка. Он протянул руку и ущипнул Кью. Мальчик резко отдернулся, и закричал:

— Не трогай меня! Я тебя ненавижу! Ты мне больше не нужен!

Догадка Джея мгновенно подтвердилась болевыми ощущениями на руке — он переживал те же чувства, что и его сын. Мозг мужчины даже не стал анализировать, как такое вообще могло быть возможным, ибо он сразу понял, для чего это произошло, и что теперь он обязан был сделать. И поступить иначе он уже не мог. Все его существо думало лишь об одном.

— Прости меня, сынок, — Джей разрыдался в голос. – Прости, сынок, прошу. Я очень сильно тебя люблю и больше никогда не обижу. Ты самое дорогое, что у меня есть! Прости отца, если можешь.

Кью кинулся к отцу и прижался к нему все телом: «Папочка, я тоже тебя люблю!». Джей ощутил, как словно по волшебству высыхают его слезы, а сердце наполняется всеобъемлющим счастьем. Он знал, что его сын услышал и почувствовал то, что хотел услышать и почувствовать когда-то он сам, от своего собственного отца. И Джей был счастлив оттого, что успел дать это своему сыну. Его сын услышал. Его сын почувствовал. Это были тихая радость, защищенность, доверие и любовь. Джей снова разрыдался. Он поднял сына на руки и заключил его в объятья. Обнимая маленького Кью, он гладил его каштановые волнистые волосы и трясся в беззвучном плаче, прижимаясь к сыну мокрой щекой.

Когда поток слез стих, Джей тихонько сказал: «Сынок, бери мяч, пойдем попинаем».